15 декабря 2009 г.
"Поющие обертоны"
В Мире нет ничего более могущественного, чем идея, время которой пришло.
Виктор Гюго
В этом интервью я хочу представить вам Галину Парфёнову - певицу, ведущую семинаров по обертонному пению.Впервые, я узнала про обертоны на концерте Галины и Ольги Анисимовой в апреле 2009 года. Я не предполагала, что можно слышать что-то еще над основным звуком. Происходило это так - весь зрительный зал был единым хором, и, дружно чередуя звуки А, О, У, Ы, И – под руководством Ольги, в какой-то момент я услышала “звук над звуком” – как будто колокольчики зазвенели…это было удивительно! К новому звучанию добавлялось ощущение человеческого единения со всеми поющими. Некоторые пели с закрытыми глазами – так легче сосредоточиться и услышать обертоны.
Галина уже долгое время занимается обертонным пением, и по ее словам, обертон - "это глубинное знание о законе, по которому мы созданы..."
Галина, расскажите, пожалуйста, что такое обертон? Я расскажу, что такое обертоны в контексте музыки и традиций, как обертонное пение связано с человеческой жизнь. Само слово обертон означает “надзвук”. Обертоны звучат всегда, в каждый момент над любым звуком - шумом, звуком музыкального инструмента. Обертоны это целый сонм призвуков. Есть еще одно слово для обозначения обертонов – “гармоники”. Благодаря “эффекту золотого сечения” - я расскажу о нем подробней далее, обертонное пение приводит в гармонию душу и тело. А главная особенность обертонного пения – то, что можно петь сразу два звука: тон и обертон.
Так как человеческий голос – тоже звук, значит, у него есть свои обертоны? Да, тембр голоса - это ни что иное, как соединение обертонов. Мы можем не знать номеров обертонов, и не предполагать, что в это время пользуемся ими. Обертонов довольно много. Существует обертонная лестница - 16 гармоник - это то, что входит в диапазон звуков, которые мы слышим. Обертонов больше, но далее такие мелкие кратности, которые не воспринимаемы ухом человека. Но они все звучат, какие-то из них слышнее, а какие-то тише.
Профессор Морозов, который очень много занимался изучением резонансного пения, предположил, что когда нам надо сделать противный голос, в это время громкими становятся те обертоны, которые образуют диссонирующие интервалы.
Значит, обертоны связаны с внутренним состоянием напрямую? Очень связаны. Тембр, как информацию, мы считываем почти сразу. Когда звучит голос человека, мы еще можем не понимать, какие слова в это время он говорит, но мы уже восприняли характеристики тембра. Мы уже реагируем, симпатичен нам этот голос, или нет.
Тембральный спектр зависит от многих особенностей человека - формы нёба, физического тонуса, как мы сегодня себя чувствуем. От того, как звук привык распространяться в нас; где он резонирует, а где нет - из всего этого складывается тембр.
Галина, что же такое - эффект «золотого сечения»? Обертоны по своей природе высокочастотны. Они возникают по акустическому закону в интервалике «золотого сечения». А «золотое сечение» заключено в шагах обертонной лестницы - cначала интервалы большие - первый обертон отстоит от тона на октаву. Следующий скачок поменьше - квинта, и так далее…- потрясающее созвучие
*. Важная особенность, что это интервалы чистого строя, то есть еще пифагорейских интервалов, а не равно темперированных, в системе которых мы сейчас живем.
Все наши пропорции по «золотому сечению». В нас есть эта мера. Мы привыкли визуально реагировать на эстетические свойства через ощущение золотого сечения. А в звуках гораздо реже с этим сталкиваемся. Благодаря этому эффекту, через обертонное пение мы соединяемся с исконными, глубинными принципами мироздания.
Незнакомый мне термин “пифагорейские интервалы” - что он означает? Пифагорейские интервалы отличаются от равнотемперированных, которые возникли в 17 веке, и были исторически обусловлены – они дали свою пользу композиторам, музыкантам. Тем не менее, равная темперация несколько укоротила естественные интервалы. В результате чего музыка перестала попадать в пропорции «золотого сечения».
Когда звучат архаичные, или пифагорейские интервалы (а это осталось в фольклоре, в средневековой музыке и в обертонном пении) - мы возвращаемся к чистой интервалике. И это отзывается в резонансе тела. Бывают ощущения очень неожиданные, когда люди слушают такие звуки. Некоторые испытывают чувство, будто бы на родину вернулись.
Как в Средневековье люди узнали про обертоны? Думаю, что в Средневековье никто не произносил таких слов. Но тем не менее, эффект в храме, что ангелы подпевают - слышали многие. При одноголосом пении хора создаются условия, чтобы услышать обертоны. Когда замечаешь звук над звуком, то перестаешь обращать внимание на тех, кто поет... Как будто, это уже не имеет никакого отношения к поющим.
А как обертоны стали известны у нас? Кого Вы можете назвать среди исполнителей? К нам обертонное пение пришло не из европейских традиций, а из восточных. Новоевропейский стиль возник на основе тибетского, алтайского и тувинского горлового пения. Он вобрал в себя простые и доступные способы проявлять обертоны, используя их в музыке и для собственного развития и здоровья.
В 70-е годы в Америке и Европе начали возникать гармонические хоры. Из потрясающих исполнителей в Америке можно назвать Дэвида Хайкса.
В это же время гармоники стали применять в музыке. Один из первых, кто стал использовать обертоны в своих произведениях – немецкий композитор Карлхайнц Штокхаузен. Параллельно с деятельностью Дэвида Хайкса появилась книга Джонатана Голдмена "Целительные звуки". Это одна из основных книг, где можно почерпнуть информацию об обертонах.
Сейчас в разных областях музыки начинают вспоминать про чистый строй. Например, Егор Даниилович Резников - профессор парижской консерватории, русский по происхождению, ведет в московской консерватории осенью и весной курсы под названием “Пение в чистом строе”. На его занятиях можно услышать естественное, спокойное, тихое пение на примерах древних антифонов. Как григорианские песнопения, так и знаменный распев. Нам близки исследования Егора Даниловича.
В одной из статей (в тексте с форума) Дэвида Хайкса, есть очень интересная и правильная мысль. О том, что обертоны эта та область, где нет границ. Нет русских, американских, украинских обертонов… Тут рекордов не поставишь. Это звучание для единения. Для того чтобы понять звук, как волну, как вибрацию… Обертонное пение – это тонкое явление, соединяющее людей.
Галина, а как Вы начали заниматься обертонным пением? Пришло время, чтобы этому явлению стать явным. Я оказалась на семинаре Роберта Нортона в Москве. Пригласила английского музыканта на семинар в Петербург, где приобрела друзей и союзников. Например, семинары мы ведем совместно с Ольгой Анисимовой. Мне стало понятно, что есть еще одно музыкальное измерение. И с его помощью можно слышать гораздо больше. И постепенно, так с моим слухом и произошло. Например, на тех же самых, давно известных нам дисках – которые слушали раньше не раз, сейчас мы стали слышать и обертоны.
Надо ли человеку обращать внимание на звук, и на обертоны, как особое явление? Большинство информации мы воспринимаем визуально, таков тип культуры, в которой мы живем. Мы делаем на семинарах некоторые задания с закрытыми глазами. Главным каналом восприятия становится слух. И происходят открытия - об ощущении себя в пространстве, о страхе и радости. Аудиальное восприятие дает дополнительные источники жизненной энергии.
Человеку необходимо петь? Это глубинная потребность. А в образе жизни современного человека, подчас, поешь, только пока моешь посуду...
Я пою, но не слышу обертонов, почему?
Потому что внимание еще не устремлено туда.
Важно расслабление и понимание того, что обертоны есть.
Важна практика, а потом слышишь обертоны и в каплях воды, в звуке трамвая, в шуме пылесоса и дрели. И они красивые, конечно, если децибелы не зашкаливают.
Обертонное пение проявляет один из обертонов. При переходе с одного обертона на другой, ухо начинает слышать этот скачок, и регистрирует, что там есть какой-то “свист”. Нужен частотный сдвиг. А он происходит, когда мы переходим от одного гласного звука к другому. Потом начинаешь понимать и стеклянность переливов, и радужность звука. И то, что это определенная песня.
Я знаю, что Вы сейчас обучаете обертонному пению. Как и где это происходит? Сейчас с Ольгой Анисимовой мы проводим семинары в разных городах, создаем гармонический хор "Обертония". У нас существует интересная форма концерта-релакса, который по своему эффекту подобен, очевидно, дыхательной сессии по Грофу в мягком варианте. Происходит глубинное расслабление, без какого-либо воздействия, только с помощью вибрации звука. Можно просто слушать, но скорей всего захочется петь самому.
На наших семинарах можно научиться слышать обертоны, начать их петь самостоятельно, разбираться в этом. По дороге возникают насущные необходимости, которые касаются собственного голоса. Кто хочет научиться говорить громко, разборчиво; у кого-то нет согласования слуха и голоса. Кто-то недоволен своим голосом, и не может его принять, находится в затруднительной ситуации. С этим со всем можно работать. На семинарах происходят изменения.
Голос - явление физиологическое и психологическое. Поэтому мы можем дать сильную мотивировку и способы, что делать в конкретной ситуации, а дальше зависит от личных мотивов развивать свой голос. Необходимо время, чтобы мышечный аппарат заработал по-новому. Обычно это не меньше 3 месяцев усердных занятий. Но главное - регулярность, а не количество часов.
Какова основная цель Ваших семинаров? Главное, что удается создать такие условия на занятиях, когда человек переживает ощущение резонанса и гармонии в себе. Основная цель семинаров - услышать обертонность мира, встретиться со своим резонансом. Со своим голосом. Когда ты открываешь в себе возможность изменений, тогда они и происходят. От переживания гармонии хочется открываться дальше.
А в чем польза обертонов?
Когда мы стали вести клуб обертонного пения, все спрашивали про пользу, но как только начинали сами петь и слышать - переставали спрашивать. Но, действительно, обертонное пение подпитывает кору головного мозга. У нас, жителей мегаполиса есть огромная жажда высоких частот, о которой мы не знаем. Птички, скрипки - это все, что восполняет жажду. Плюс обертоны, которые можно петь самим.
Связи между клетками восстанавливаются с помощью восприятия высокочастотных звуков. Мы замечаем, как меняется и мера восприятия, и иммунитет, как расширяется аудиальный диапазон у нас и наших учеников.
Немецкий киматик (“kyma” – греч. – волна) Александр Лаутервассер, изучающий воздействия звуковых частот на воду, научился фотографировать поверхность воды, которой дается какой-либо тон (будь то шум, музыка Баха, звук ручья). Выясняется, что на воде образуются в это время потрясающие изображения, которые похожи на многие природные формы. А как танцует вода в нас, когда мы поем или слушаем музыку!
…Галина рассказала мне еще многое об обертонах. Но интервью не может вместить всю информацию. Поэтому я приглашаю вас, дорогие читатели, познакомиться с этим необычным пением, придя на концерт, или приняв участие в семинаре. Начать знакомство с обертоном вы можете, послушав композиции на сайте
www.oberton-piter.ru Чудесных вам открытий!
* Галина перечисляет интервалы, которые получаются между тоном и первым обертоном. И между первым и вторым обертоном. На сайте www.oberton-piter.ru в аудиогалерее вы можете посмотреть таблицу интервалов. Эксклюзивное интервью для ART-GID.ru — фестивали, музыка, выставки в Петербурге.
Перепечатка только с указанием прямой ссылки на источник.
