c 16 января по 5 февраля 2007 г.
Выставка проходит в рамках проекта «Фотография: новые возможности».
Выставка «Вещи, которые снятся вещам» в январе — это, в своем роде, форс-мажор. Изначально она не была включена в проект, хотя участие этого автора естественным образом подразумевалось. Этой выставкой фотогалерея Ars Magna планировала закрыть сезон 2006/2007. Но обстоятельства в очередной раз отказались сильнее, и запланированная выставка Александра Китаева была заменена выставкой Андрея Полушкина. Так что гибридного Китаева в ближайшее время мы не увидим. Во всяком случае, в рамках указанного проекта. Возможно, позже, возможно сольно, но, к сожалению, не сейчас и не здесь.
Андрей Полушкин фигура весьма занимательная. Его путь в фотографию не то, чтобы извилист, но уж точно непрям. Полушкин начинался как график, и первая выставка графика Полушкина случилась в 1993 г. в галерее «10×10». Где-то на так называемом рубеже веков он увлекся компьютерной графикой, через которую, собственно, и пришел в фотографию.
Сам Полушкин называет свой творческий процесс «цифровыми фотоманипуляциями». С точки зрения техники здесь объединены три истории — компьютерная графика, аналоговая (ручная) печать и «доаналоговая» обработка — графические техники по отпечатку.
«Вещи, которые снятся вещам» проект, формировавшийся на протяжении нескольких лет. Если быть более точными — с 2002 года. В ряду персональных выставок Полушкина эта следует за «Вирусом декоративности», прошедшей в прошлом году в Музее фотографии.
По сути, «Вирус декоративности» был прекрасным презентационным проектом, показавшим не противоречащие традиционным фотографическим методам работы, но в то же время представляющим диапазон возможностей компьютерной графики. Возможно, именно этот проект позволил и самому автору условно разметить пространство и прочертить основные ориентиры для дальнейшей деятельности.
Наверное, благодаря ему мы имеем «Вещи, которые снятся вещам» серию, превратившуюся в своего рода statement, так называемый культурный манифест, выраженный в образах и подобиях этих образов, живущих в пространстве сновидений каждого отдельно взятого объекта.
«Вещи, которые снятся вещам» — это натюрморты. Несмотря на явную приверженность автора живописным традициям жанра, натюрморты Полушкина никак не соотносятся ни с традициями «still life», ни с приемами «nature morte». Его предметы не живые и не мертвые.
То, что он делает, часто называют мистическим реализмом. Но на самом деле, здесь очень мало от реализма. Объекты, которыми манипулирует Полушкин, это не реальные вещи с их материальными свойствами, это зыбкие тени вещей, живущих в идеальном пространстве, сконструированном каким-то сумасшедшим человеком, похожим на Фрейда и Шопенгауэра одновременно. В своем роде это декаданс в новой цифровой реальности. Закат графики и введение ее в фотографию.
