c 5 января по 20 января 2007 г.
Галерея экспериментального звука ГЭЗ — 21 представляет выставку Мириам Реер «Берлин. Якорная стоянка», фотографии.
Когда я думаю о своем детстве, вспоминаю небо после заката. Обычно в надвигающейся темноте всегда оставалось некое красное сияние — это светились фабрики в моем родном городе Дортмунде, на Западе Германии. Сейчас окна моей кухни также выходят на фабрику, и это напоминает мне о детстве.
Но берлинская фабрика больше не светится по ночам. Она закрыта. По сути дела, эта фабрика уже превратилась в руины. Руины в самом центре Берлина. Иногда подростки карабкаются по этим развалам, чтобы забраться повыше и оглядеться вокруг. Тот вид, который открывается их глазам, нельзя назвать обычным видом центра столичного города. Несмотря на то, что рядом и Александрплац, и Восточный вокзал, тут не чувствуешь оживленной атмосферы мегаполиса. Кажется, что в центре Берлина образовалась дыра, пустое пространство, зияющая пустота.
Эта пустота появилась ввиду определенных исторических обстоятельств. Тот район, где я живу сейчас, когда-то относился к разделительной линии между коммунистическим ГДР и западным ФРГ. Вдоль реки Шпрее Берлинская стена проложила границу между двумя противоположными политическими системами.
Сейчас, 17 лет спустя после объединения Германии, место, где я живу, пробуждает во мне странную смесь чувств — от восхищения до меланхолии. Кажется, само оно находится в процессе перехода. Существуют планы перестройки территории вокруг реки Шпрее, с тем, чтобы создать тут современный деловой и развлекательный центр. Эти планы уже начали осуществлять. И все же до настоящего времени многие здания бывшего ГДР остаются незаселенными, а между старыми домами и заброшенными фабриками зияют пустые поля.
Когда я вглядываюсь в незыблемое спокойствие эти полей, я вижу людей, нашедших себя и свой дом в этой пустоте — они живут и проводят время на пустырях берлинского центра. Я встретила девушек, что держат лошадей на приграничных полях с травой, людей, живущих в трейлерах, или проводящих зиму на этих заброшенных фабриках. Берлинская клубная сцена недавно также освоила промышленные руины, и тут и там начали появляться клубы, бары, устраиваться вечеринки. Очевидно, что многие из этих жизнепроектов не просуществуют долго. Уже утверждены планы реконструкции территории, и сейчас только вопрос времени, когда они будут осуществлены.
Прошлой зимой в Берлине был сильный снегопад, и Шпрее замерзла на несколько недель. Мне очень хотелось фотографировать здесь. Холод немецкой зимы не мешал многим обитателям пустырей продолжать жить там. Так, в одном из заброшенных домов я встретила мужчину и женщину, нашедших в нем убежище на зиму. Мужчина показал мне фотографии своей молодости, на которых он бы запечатлен с первой женой. Эти фотографии как будто говорили о прошлой жизни — той, что, казалось, не имеет никакого отношения к его жизни настоящей, и к Берлинской зиме 2006 года. Именно тогда, стоя на снегу, и разглядывая изображения, я ощутила, что эти фотографии — документация времени, которое существует уже только в воспоминаниях. Как будто бы они могли стать метафорой для всех изменений, происходящих в центре Берлина, где ничто никогда не остается таким, каким оно было раньше.
