c 25 мая по 10 июня 2007 г.
Мы живем в городах, города живут в нас…
Сами города не рассказывают истории,
но они могут много порассказать об истории.
Города хранят в себе сюжеты и могут их
приоткрыть, явить взору, но могут их и затаить…
Вим Вендерс
Дмитрий Конрадт — очень петербургский фотограф, хотя это утверждение звучит несколько парадоксально, — ведь по преимуществу петербургская фотография привычно ассоциируется с черно-белой классикой, ставшей визитной карточкой «петербургского стиля».
Однако город Конрадта — это, несомненно, Петербург, — город одновременно очень старый и очень молодой. Следы времени на городских стенах превращаются в снимках Конрадта в детали абстрактного полотна, в котором, словно в линиях ладони, прочитывается судьба города и человека в этом городе.
Своими снимками Конрадт иллюстрирует понятие «работы времени» в городском пространстве. Он создал собственный Петербург, — и хотя на его фотографиях нет туристических достопримечательностей, классических фасадов и памятников, нет знакомых каждому открыточных ракурсов, Петербург Дмитрия Конрадта невозможно перепутать ни с одним другим городом мира. В то же время, образ хорошо известного нам Петербурга, — города, в котором мы живем и по улицам которого мы ходим ежедневно, — в работах Конрадта предстает обобщенным и собирательным образом «города без адреса», города вообще.
Азиатская созерцательность и лаконичность, некоторая эмоциональная отстраненность и сдержанность, неожиданно становятся как нельзя более уместными в изображении самого европейского города России. Фрагментарные, разрозненные изображения деталей петербургских дворов и парадных складываются в мозаику, демонстрирующую настоящее лицо Петербурга, — ту его часть, что не видна за наспех выкрашенными и часто увешанными агрессивной и яркой рекламой фасадами.
Все эти слова были бы общим местом, если бы не один принципиальный момент, — сам фотограф всегда решительно отвергает трактовку своих работ как фотографий, рассказывающих «о городе», — его интересует скорее жизнь цвета в условиях города, эти снимки — «о цвете», о том, как окружающее нас городское пространство подражает живописи. Задача фотографа — прочитать этот зашифрованный текст, увидеть живописные полотна в пестром калейдоскопе урбанистической суеты и отсечь лишнее. Визуальное впечатление от работ Конрадта не осознаваемо на уровне слов, его фотографии невозможно описать, — формально будучи бессюжетными, они действуют на зрителя на подсознательном уровне.
Тонкие цветовые нюансы и выразительные мелочи, часто упускаемые из внимания другими, в фотокартинах Дмитрия Конрадта являются основным содержанием. В петербургской художественной фотографии Конрадта принято считать «изобретателем цвета», — он породил бесчисленное множество как соратников и последователей, вслед за ним увидевших в цвете привычные дворы-колодцы, обделенные небом, — так и эпигонов, пытающихся поверхностно скопировать лаконичный стиль, введенный фотографом в художественный оборот Петербурга.
Однако, несмотря на огромное количество подражаний, фотографии Конрадта сложно спутать с чьими-либо еще, — его манера слишком индивидуальна, а взгляд парадоксален в простоте увиденного. Кажется, ничего необычного или уникального, — кусок стены с потрескавшимися слоями краски, неясные потеки на брандмауэрах, голая ветка дерева и, возможно, кусочек петербургского неба, — а перед нами совершенно узнаваемый и индивидуальный конрадтовский кадр, от которого уже ничего не отнять и к которому нечего прибавить. Его снимки похожи на театральные декорации, то ли ждущие прихода своих героев, то ли вовсе не нуждающиеся в них и сами выступающие в их роли.
Надо сказать, к обретению собственного стиля в его нынешнем виде, к индивидуальному видению города фотограф шел долго. Начав серьезно фотографировать в середине 70-х, Конрадт вскоре стал одним из признанных мастеров полуподпольной рок-фотографии в СССР, — он сотрудничал с легендарными нынче рок-журналами «Рокси», «РИО» и «УрлайТ», оформлял обложки магнитоальбомов, выпускаемых ленинградскими музыкантами. Фотографии для обложки первой пластинки советских рок-музыкантов, вышедшей на Западе, — «Красная волна» также выполнены Конрадтом.
На первый свой рок-концерт он попал в 1974 году, будучи еще студентом, и, подобно многим молодым людям того времени, он вскоре с головой погрузился в эту среду, которая была отдушиной в достаточно унылой серости официальных советских будней. Собственно, именно музыка и подтолкнула Конрадта к более серьезным занятиям фотографией, к художественным и техническим экспериментам, — его довольно рано стала волновать не столько документальная ценность снимка, сколько художественные достоинства изображения.
Будучи по образованию геологом, Конрадт некоторое время работал по специальности, чувствуя, однако, свою чужеродность в четко отлаженном механизме государственной науки, где от конкретного человека мало что зависело, — ему хотелось быть свободным и зависеть в своем деле только от себя. Однако доступные места работы представляли собой лишь иной вид несвободы. Выходом стала окончательная профессионализация в фотографии, — после нескольких лет попыток разобраться с карьерой в геологии, Конрадт уходит из Горного института, где тогда работал, и поступает фотографом на завод. В этой, довольно неожиданной для дипломированного химика-геолога, должности он задержался на 10 лет. Ни о каком цвете тогда, речь, естественно, еще не шла, — Конрадт продолжал фотографировать рок-музыкантов, делал фотомонтажи, много экспериментировал с многократной экспозицией и с чувствительностью пленки, — технической проблемой, особенно остро занимавшей фотографов тех лет.
В середине 80-х Конрадт впервые начал работать с цветом, однако по-настоящему серьезно он занялся цветной фотографией только в 90-х, когда стали доступны материалы, адекватные задачам, которые фотограф ставил перед собой. Конрадт утверждает, что до сих пор предпочитает цветной фотографии черно-белую, — «рукодельную» фотографию, создание которой на всех стадиях контролируется автором, — эта любовь возникла еще в детстве, когда он наблюдал как отец, который был серьезным фотолюбителем, печатает свои снимки, а затем начал печатать сам.
Таинство черно-белой печати, один раз захватив, уже не отпускает, и что-то Конрадт до сих пор снимает на черно-белую пленку и печатает вручную, в той же заводской лаборатории, где раньше работал официально. Однако именно в цвете Дмитрий Конрадт смог найти свой стиль окончательно, а с невозможностью контролировать все стадии создания отпечатка фотограф справился самым радикальным и простым способом, — он создает готовую фотографию уже на стадии съемки, практически никогда не используя фильтры и не обрабатывая изображение. Если в черно-белой фотографии автор создает свой собственный мир в каждом кадре, генерируя условное и графичное изображение, то в цвете Конрадт выбрал путь наблюдения, — он предоставил окружающему пространству право создания художественного полотна и оставил за собой лишь обязанность точно и с вниманием к деталям зафиксировать это полотно: «Если цветная карточка ничего не теряет, будучи напечатанной черно-белой, значит, она как цветная неудачна и не надо было ее делать».
В чем-то Конрадт остается геологом, — его работы напоминают исследования геологических пород и напластований, фотографа чрезвычайно интересует фактура, которая в его снимках почти осязаема. По сути, фотография Конрадта — это живопись, воплощенная нетрадиционным способом, — его кадр по преимуществу двухмерен, а объемность фактуры предельно живописна, — так виден рельеф красок на холсте. Город как главная тема «цветного» периода творчества Конрадта, возник сам собой, — когда-то, в самом начале своих занятий фотографией он уже пытался снимать Петербург, но, недовольный результатами, надолго забросил эту тему.
Перейдя к цвету, фотограф воспринял городское пространство как главную питательную среду для своих визуальных ощущений и снова осознанно взялся за уличные съемки. Конрадт утверждает, что Петербург — не единственно возможное место для его съемок, — он снимал и в других городах, и получившиеся результаты так же больше говорили о фотографе и его внутреннем состоянии, чем о том, на что был направлен его объектив.
Однако именно в донельзя мифологизированном петербургском пространстве изображения, созданные Конрадтом, получают то звучание, которое необходимо им для того, чтобы быть воспринятыми наиболее адекватно. Петербург, будучи для Конрадта главным «поставщиком визуального сырья», становится еще и идеальной средой для восприятия его работ.
Конрадт, как правило, никак не называет свои фотографии, оставляя зрителю полную свободу интерпретации, — каждый волен по-своему прочитать послание, содержащееся в этих образах. Странность и недосказанность, содержащиеся в изображениях, созданных Конрадтом, не искусственны, — они есть в нашей повседневной жизни ровно в той же концентрации, мы просто не всегда обращаем внимание на фантастичность окружающего нас ландшафта. Архитектурные ансамбли великих зодчих не трогают Дмитрия Конрадта как фотографа-профессионала, — они законченны и совершенны сами по себе, без его участия, они не нуждаются в интерпретации, будучи самодостаточными произведениями искусства.
Там, где работал один художник, не остается места для другого. Фотографу Конрадту гораздо интереснее петербургское закулисье, где воздух светится сам по себе, где свет отражается не от совершенных фасадов, а от тех поверхностей, которые, на первый взгляд, не предназначены к тщательному рассматриванию и уж тем более фотографированию: «Когда светится воздух, можно увидеть сам свет. Если надолго замереть, можно наблюдать за его жизнью. И, возможно, это и есть видимая часть работы времени. Все наше знание о том, как выглядит мир, — это лишь знание об отраженном свете. И, не все ли равно для зрителя, имел ли пейзаж реальное пространство, или им только притворялась стена».
Конрадт — не фельетонист, всякая социальность чужда его работам, — это не репортаж об упадке городского хозяйства, не любование красотой распада, это лишь исследование природы времени средствами цветной фотографии.
Одна из его выставок называлась «Оправдание цвета», — возможно, в этом и состоит основная задача Конрадта как художника, — в оправдании цвета в традиционно черно-белом фотографическом образе Петербурга.
Фотография Конрадта безлюдна, это — настоящая «поэма без героя» (люди в этом условном пейзаже скорее подразумеваются). Действовать здесь предоставлено самому городу и времени, трансформирующему лицо города в соответствии с законами, которые нам не дано сформулировать, — мы можем лишь наблюдать результаты его работы. Именно таким вдохновенным наблюдением и занят петербургский фотохудожник Дмитрий Конрадт.
Гармония мелочей Дмитрия Конрадта, автор Олег Ясаков
