|
c 16 марта по 17 марта 2006 г.
Французский институт в Санкт-Петербурге представляет Компани «Лез Ателье дю спектакль» (Les ateliers du spectacle) в учебном театре «На Моховой» (Моховая, 35).
16 и 17 марта в 20-00 «Лез Ателье дю спектакль» представит спектакль для двух актеров и множества забавных предметов «Волшебная комната» (A Distances).
Идея: Жан-Пьер Ляррош
Сценарий: Бенуа Финкер, Жан-Пьер Ляррош и Тьерри Руазен
Постановка: Тьерри Руазен
Исполнители: Жан-Пьер Ляррош и Жереми Гарри
Продолжительность спектакля — 1 час 20 минут без антракта.
Компания «Лез Ателье дю спектакль» (Les ateliers du spectacle) возникла в мастерской по производству театральных декораций в Обервильере, близ Парижа. Здесь работал Жан-Пьер Ляррош, архитектор по образованию, декоратор у знаменитых французских режиссёров: Филиппа Жанти, Этьена Поммерета и Жоржа Апекса.
Из валявшихся в мастерской вещей Ляррош сочинял забавные спектакли — «авантюры для глаз». В них не было ни слов, ни актёров: искры смысла высекались из столкновения предметов, помещённых в пространство сцены, как слова в плотный ряд поэтической строки.
Аудитория, состоявшая поначалу только из друзей, понемногу росла. Ляррош обзаводился единомышленниками, и, наконец, в 1988 создал первый свой профессиональный спектакль для четырёх манипуляторов и фокусника под названием «Несчастный ребус».
Так была найдена формула искусства по-Ляррошу: театр есть ребус, где персонажи из крови и плоти, дерева, железа и бумаги является звеньями цепи поэтического высказывания.
«Волшебная комната» — состоит из семи миниатюр. Сначала в темноте видны только руки героя. От них тянутся нити, которые приводят в движение звуковую инсталляцию на авансцене, собранную из нелепых заводских деталей.
Затем из темноты выплывает захламлённая кладовка. Герой теперь — хореограф, предписывающий табуретам совершать комичные па шаткого равновесия.
В напряжении между исходным покоем и мини-катастрофой очередного падения заключён, по Ляррошу, лабораторный опыт по исследованию времени: «Меня интересуют, прежде всего, катастрофы. Как в бурлеске, я создаю причудливые причинно-следственные цепи, где следствия возникают до причин. Из случая рождается время».
Следующий эксперимент Лярроша — написание гигантского автопортрета из слепой точки взгляда, упирающегося в маленькое зеркало в центре холста. Потом он будет играть со своим крошечным двойником — гомункулом, вырывающимся из куска глины и сбегающим со страниц книги.
После завершения каждого нового опыта, лакей в старинной ливрее безмолвно восстанавливает на сцене порядок, нарушенный предыдущим «катаклизмом».
Спектакль построен под знаком двух имён: Поля Валери с его размышлением о времени и радикального философа-лингвиста Жана-Пьера Бриссе. В духе последнего — опыт «брутальной поэзии», носителем которой становится буфет, заполненный банальными и несуразными вещами. Герой называет их односложные имена, а в результате получается строфа из «Короля Лира» (единственный фрагмент спектакля, для наслаждения которым необходимо знание французского).
Обычно Ляррош сам режиссирует спектакли. Особенность привозимой в Петербург «Волшебной комнаты» — то, что он выступает в ней в роли актёра, а режиссуру отдаёт Тьерри Руазену.
Руазен так вспоминает о совместной работе: «Волшебная комната» делалась в доме посреди леса. Обстоятельство одновременно незначительное и ключевое. Ведь и деревья прячут лес.
В самом начале Жан-Пьер Ляррош просто перечислял желания, как ребёнок, попавший на чердак бабушкиного дома: воздействовать на предметы на расстоянии, устраивать причинно-следственные авантюры, рисовать автопортреты, цитировать Поля Валери — всё вперемешку!
Потом началась ремесленническая работа, курсирование команды между мастерской и репетиционным залом, между сопротивлением материи и неизъяснимой задачей сплетения нитей поэтического полотна.
Спектакль сочинялся неспешно, как проявляется фотографическая плёнка. В нём человек, в поисках своего другого я, сворачивал дистанцию между собой и окружающим миром, связывал слова, менял точки зрения, чтобы, наконец, обрести голос и лицо. Он творил, чтобы существовать.
Чтобы творить, он с нежным юмором задавался вопросом о времени и случае. Без ожидания нет сюрприза. Без сюрпризов нет театра.
Написание сценария было неотделимо от постановки. Это отличалось от канонов того театра, который я знал раньше. Наверное, потому что это непосредственное самоосуществление поэзии«.
Отрывки из диалогов Жана-Пьера Лярроша и Тьерри Руазена о работе над спектаклем «Волшебная комната»:
ЖПЛ Мечта о спектакле возникла из удовольствия, которое я неизменно испытывал, приводя предметы в движение на расстоянии, выявляя на сцене зазор между событиями и их видимыми результатами, отделяя причины от следствий и, наконец, превращая всё это в материю игры.
ТР Ты впервые завёл речь об идее «на расстоянии» не как о внешнем сюжете для спектакля, а как о занимающем тебя лично вопросе… Это было кстати, я тоже постоянно размышлял об этом в театре и в жизни. Ещё тебе виделась структура из чётких фрагментов, возникающих из пластических инсталляций.
ЖПЛ Особенно важно было изобрести инструментальную форму, основа которой — отношение актёра к окружающим его предметам. Так — ниточка за иголочкой — я сам оказался на сцене.
ТР …Да, я сильно удивился, когда ты мне сказал, что хочешь быть на сцене один, без заранее придуманного рисунка характера! Меня привлекла как раз твоя явная непринадлежность к актёрскому племени. Как уйти от тебя, от того, кем ты являешься? Так возникла идея человека, остающегося в тени и не спешащего открыть лицо.
ЖПЛ Но это ни в коем случае не спектакль о Жане-Пьере Ларроше: все и так над этим смеются. Хотя тот факт, что я не актёр, мог бы послужить материалом…
ТР В начале ты выдал целый фейерверк идей! Хотел на расстоянии привести в действие звуковую конструкцию, построить рассказ из слов-событий, нарисовать чёрно-белый и цветной автопортреты, обыграть слова Жана-Пьера Бриссе о происхождении человека и отрывки о времени и случае из Дневников Поля Валери.
Мне по душе такая форма приглашения к работе: сначала делаешь, а потом смотришь, обсуждаешь, начинаешь заново; это очень эмпирично, ремесленнически; главное потом — найти связующую нить для разрозненных поэтических предложений!
ЖПЛ …наблюдаем за ситуациями, обнаруживаем причины, выискиваем следствия.
ТР Твои игры с причинно-следственными отношениями касаются самой сути театра: нужно вызвать ожидание, оно начало всему. Что сказать о театре, не способном породить эффект ожидания?
Уникальность контакта актёра со зрителем — в напряжении между тем, чего зритель ожидает от ситуации или персонажа, и тем, что действительно произойдёт. Зрителю необходимо выстроить себе сценарий на основе того, что он видит.
ТР Наложением мыслей Валерии на элементарный чувственный опыт (а именно, взять стакан и напиться) мы, как мне кажется, подчеркнули этот самый парадокс, придав ему к тому же бурлескный характер. Впрочем, в спектакле очень много забавных вещей, которые вызывают внутренний, тихий смех…
ЖПЛ Юмору в спектакле мы обязаны Жану-Полю Бриссе и его рассуждениям о происхождении человека и языка. Он был с нами всё время работы над спектаклем.
|
